Обидно, когда мечты не сбываются. Но ещё обиднее, когда чудо происходит, но с некоторыми оговорками – и выходит немного не так, как мечталось.
Например, если все циферки лотерейного билетика не совпадают с телевариантом, можно сказать, что в лотерее, как в Лас-Вегасе – казино всегда побеждает, и, изойдясь на желчь и другие продукты жизнедеятельности, успокоиться. А вот если случайно выиграть, но не машину, как хотелось, а холодильник, то после непродолжительной радости проблемы с установкой совершенно ненужного предмета быта, который ещё и не вписывается в интерьер, заставят что-то между левой ключицей и ребром сжаться, загрустить. Ну а главный вопрос «а нужно ли мне вообще такое счастье?» повиснет в воздухе, как тяжёлый сигаретный дым в элитном ресторане в самом центре Москвы. Там, где астматик Виктор Петрович праздновал своё назначение на маленькую должность в государственном аппарате.
К этой должности с непонятными обязанностями Виктор Петрович шёл очень долго, усердно и профессионально работая языком. Он обладал редким даром поднимать ворота зубов, только когда начальству нужно было до блеска отполировать важное место, которым, игнорируя голову, оно часто думало. Виктор Петрович о своём таланте догадывался, поэтому в глубине чего-то, что у него было вместо души, знал: смена уютного, но провинциально ободранного кресла губернатора в маленьком городке на менее удобный стул в стиле хай-тек в главном здании Белокаменной – вопрос времени. Однако, когда это всё-таки случилось, он обрадовался так сильно, что переволновался и чуть не слёг с ударом.
К сожалению, перебравшись в Москву, Виктор Петрович понял, что его прибытие в чиновничьем полку осталось незамеченным, а на его скромную личность всем, в принципе, плевать. Решив заявить о себе, Виктор Петрович с первой зарплаты повёл новых коллег в ресторан. Он надеялся, что так сможет натянуть канаты будущих мостов и завести-таки полезные знакомства, без которых в политике никак.
Но и тут Виктора Петровича ждало небольшое разочарование: главные люди России, узнав о возможности бесплатно поесть, пришли с семьями и весь вечер молча жрали в три горла, заставляя виновника торжества уныло пить и писать жене СМС, мол, езжай, дорогая, закладывать золото, а то не расплатимся. Алкоголь и вынужденное воздержание в еде, тем временем, творили что-то невероятное: язык Виктора Петровича развязывался, так что часа через три он поднялся, расплёскивая содержимое рюмки, и для установления контакта решил рассказать смешной случай из практики.
– Значит, дорогие друзья, послушайте, – начал он, сойдясь с обильными кушаньями в неравной схватке за внимание гостей, – в 2016 к нам из N-ска прислали нового председателя суда…
Дальше шло большое лирическое отступление о достоинствах прошлого председателя, которое логично опустить, чтобы сразу перейти к драматургическому стержню истории…
Новоприбывший председатель, несмотря на молодой возраст, стал рудиментом судейской системы: так уж вышло, что он оказался неподкупным и честным. Понятно, что такой человек управлять судом не мог, поэтому скоро третья ветвь власти в городке Виктора Петровича стала загнивать: судить стали по закону, а чиновники, неслыханное дело, перестали брать взятки, испугавшись за нагретые места.
– Но это было ещё ничего, – продолжал Виктор Петрович, несмотря на недовольные вздохи женщин о детях, которые тоже сидят за столом и которым такие ужасы перед сном слушать не пристало. – Самое страшное случилось через год…
А произошла-то в общем-то штатная ситуация, которую раньше бы решили без затруднений: в городе наметился митинг, бумага о согласовании которого легла на стол Виктора Петровича. Он тотчас, как и обычно, отправил её в суд.
– Да не может быть, – недоверчиво протянул кто-то из зала, догадавшись о следующем сюжетном повороте.
– Да я тоже сначала не поверил, – торопливо и немного возбуждённо от того, что его слушают, ответил Виктор Петрович, – согласовали митинг!
Понятно, что на следующий день Виктор Петрович, чей цвет лица отлично сочетался с сугробами на улице, потопал в суд, чтобы обсудить с председателем незавидную судьбу судьи, посмевшего разрешить оппозиционерам митинговать. Понятно и то, что когда председатель сказал, как лично рассматривал заявление, Виктор Петрович полинял с белого на красный и начал орать:
– Ты, дурак, понимаешь, что ты наделал? Ты же мне, себе, да к матери чёртовой – городу! – сейчас смертный приговор подписал! Отменяй быстро.
– Виктор Петрович, – очень спокойно и рассудительно сказал тогда председатель, – тут всё по закону, не могу ничего сделать…
После этого в приёмную суда зачастили. Приходили все: от секретарей ведомств до депутатов заксобрания города. Иногда с детьми, на которых ссылались, мол: чего ты, ирод, делаешь? Нас не жалеешь, так хоть детей пожалей – без хлеба с икрой ребятишек оставляешь. Председатель же был непреклонен: стучал по Конституции, талдычил про закон и говорил, что решение не отменит.
– Ну и как в итоге решили? – спросил кто-то из гостей, когда Виктор Петрович остановился, чтобы перевести дыхание.
Виктор Петрович улыбнулся и виновато развёл руками:
– С божьей помощью, не иначе. Судьишка этот так и не отказался решение отменять. Мы, конечно, тянули до последнего, но, когда ждать было больше нельзя, пошли с оппозиционерами договариваться, как у них там будет, сколько народу… ну автозаки и СИЗО-то подготовить надо было…
– Ну и что дальше?
– А дальше – чудо! Их главный, как бумажку о согласии увидел, сам удивился. Почесал голову, позвонил куда-то, посидел в кабинете с дебилами своими, а потом вышел и говорит: «Знаете, а нельзя ли как-то решение это отменить? Мы просто заявку-то подавали только для инфоповода, типа, ещё один митинг запретили, а сам митинг проводить не готовы: всю жизнь же запрещали, так что нам как-то это всё в новинку, и чего теперь делать, мы не знаем». Ну договорились с ними, что СМИ наши напишут, что вот мы отменили: и им хорошо, и нам хорошо, – закончил Виктор Петрович.
В зале повисла тишина: стук ложек и вилок прекратился, и даже дети на секунду оторвались от своих огромных, инструктированных бриллиантами смартфонов. Наконец, один очень важный в Кремле человек тряхнул головой, фыркнул и процедил:
– Брехня, не бывает так. Человек такой не смог бы стать председателем суда, а вы, Виктор, не помню, как по батюшке, если ничего кроме небылиц рассказать не можете, лучше вообще молчите и серьёзных людей от дел не отрывайте.
Стол облегчённо выдохнул и снова увлечённо зачавкал. Виктор Петрович сел и погрузился в тяжёлые мысли. Он думал о том, у кого можно занять большую сумму денег, да и про то, какое удобное кресло у него было и как ему тесно сидеть на этом хай-тек стуле в Кремле.
Текст: Никита Фуга
Карикатура: Анастасия Евдокимова