Зелёные советские стены спрятаны за ровными рядами огороженных столов. Работники учебно-реабилитационного центра «Свет» вручную собирают люминесцентные лампы. Видеть эти люди не могут, но продолжают трудиться. От окружающего мира они прячутся, а любого чужака считают врагом.
Денежки свет любят
– Осторожнее, это лепесточек для электронной распределительной коробки в светильниках. Он для сборки понадобится, – один из сотрудников протягивает мне ручной механизм.
Мужчину зовут Дмитрий, он бывший лифтёр; теперь занимается спортивной реабилитацией инвалидов во Всероссийском обществе слепых. Показав мне, как правильно работать с механизмом, отпускает в поле.
Странного вида аппарат всё время выскакивает из рук. Может, от неопытности или неправильного распределения силы.
– Если не секрет, сколько вы получаете? – интересуюсь я в процессе работы.
– Андрей, сколько сейчас? – Дмитрий поворачивает назад голову и через толстые линзы очков направляет взгляд на своего соседа. – 9500 рублей? Немного.
– Это без субсидии по инвалидности. А она, кажется, ещё несколько тысяч, – пытается вспомнить высокий мужчина в бордовом джемпере, заместитель директора по социальной работе. Он с опаской смотрит на мои отрывистые неловкие движения и попытки сделать всё правильно.
– Некоторые подрабатывают, – Андрей поправляет мой аппарат. – Берут на дом работёнку и круглые сутки вкалывают. Может, и заработали чуть больше.
Гиннессу и не снилось
После 20 минут однообразных действий перестаёшь чувствовать рабочую, в моём случае правую, руку. Остановиться не позволяет совесть. Люди ничего не видят и работают, а здоровый человек хочет сдаться.
– А не хотите пройтись? – Дмитрий озабоченно смотрит на мои покрасневшие от напряжения руки.
Он с трудом нащупывает ручку металлической тяжёлой двери и пропускает меня вперёд.
– Здесь у нас светодиодные светильники собирают, – показывает Андрей. – Вон, за столом, Сергей коробку делает.
Мужчину практически не видно за белым прямоугольником, который в руках умелого рабочего должен стать светильником. Мозолистые из-за постоянной работы руки беспрерывно берут и крепят мелкие детали к белому пластику.
– Можно посмотреть поближе? – хочется рассмотреть извивающуюся ленту крошечных лампочек.
– А что тут смотреть? – грубо обрывает меня Сергей. Работа не прекращается даже на время разговора.
– Сколько же вы их делаете за день? – кажется, ещё не поздно сменить тему.
Сидящая перед нами женщина, до этого молчавшая, оборачивается в мою сторону.
– Сколько дают, столько и делается, – презрительно бросает она.
– Но есть же какой-то максимум, – не сдаюсь я и стараюсь перевести всё в шутку, – ваш личный рекорд?
Это было ошибкой.
– У нас нет рекордов, – снова грубо обрывает меня Сергей.
Видимо, тема исчерпана.
– В такой работе рекордов нет, – голос женщины понижается до шипения. – Девушка, вы извините, конечно, но рекордов здесь никто не ставит и не делает.
– Но… – я чувствую себя виноватой.
– Не «но». Это… электричество. Свет. Здесь никаких рекордов нет.
– Хорошо. Максимум?
– А вопрос «Какие у вас рекорды?» совершенно бестактный. Рекорды нам не нужны. Они здесь неуместны.
Мои сопровождающие переглядываются. Непроизвольно Дмитрий поправляет очки на носу.
– Извините, – с моей стороны осталось только принять проповедь.
– Кстати, – тихо, как бы невзначай говорит Дмитрий, – 50 ламп. За семичасовой рабочий день.
К чему руки приложатся, к тому и душа лежит
– Сегодня самыми популярными профессиями среди инвалидов стали массажисты, преподаватели и программисты, – рассказывает Андрей.
– А могут вас просто так пригласить на массаж? – шучу я.
– Не знаю, но у меня есть группа легкоатлетов, – вспоминает Дмитрий, – и мы в Нью-Йорк ездили на марафоны. Травмы получаем, и что делать? А благодаря тому, что у нас есть свои ребята-массажисты, всё закончилось благополучно. Они вызвонили, договорились, приехали, посмотрели и помогли с реабилитацией.
Из-за новых профессий такие производства, как УРП «Свет», скоро будут не нужны. Ведь смены поколений на заводе нет, его собираются закрывать. Нет ни заказов, ни работников: молодёжь не приходит. Да, «пока всё держится, всё плывёт», но надолго ли это?
– Институт инвалидов для инвалидов, – объясняет мне Андрей. – Это не совсем правильный путь, который был начат Советским Союзом. С одной стороны, инвалиду здесь хорошо. Дискриминации нет. Сиди, работай, никто тебя не трогает. С другой стороны, рынок устроен так, что оплата труда низкая, себестоимость продукции выше её цены. Делай выводы.
